Девочку можно было спасти
Когда родителям маленькой Виктории Климби предложили отпустить девочку с двоюродной бабушкой во Великобританию, они с энтузиазмом ухватились за эту идею. Девочка была умной и не по годам смышленой, говорила на двух языках: родном наречии и на французском.
Кот-д’Ивуар находился в разгаре гражданских войн и мама Виктории понимала, что это существенно снижает шансы девочки получить образование.Тщательно взвесив все за и против, родители Виктории отпустили ее во Францию. Они не знали, что они больше никогда не увидят свою дочь живой.
Как Виктория стала Анной
Виктория Климби родилась второго ноября 1991 года в небольшой деревеньке Абобо неподалеку от Абиджана, бывшей столицы Кот-д’Ивуара. Виктория росла с любящими родителями, которые старались дать дочери все, что могли.
Когда ей было семь лет, ее двоюродная бабушка Мария-Тереза Куао предложила родителям Виктории отпустить девочку с ней в Британию. Те дали свое согласие, и маленькая Виктория была «взволнована и счастлива» от того, что ее ждет новая жизнь вдали от войн и где она сможет ходить в школу.
Мария-Тереза Куао была гражданкой Франции и в семье были уверены, что у женщины достаточно денег, чтобы содержать себя и ребенку. Никто и не подозревал, что девочка нужна ей лишь для того, чтобы получать более высокое пособие от государства.
До этого Мария-Тереза уже пыталась уговорить родителей другой девочки по имени Анна отдать им своего ребенка. Она даже сделала для нее фальшивый паспорт, но в последний момент отец девочки передумал. Решив, что для замены паспорта ей потребуется слишком много денег и времени, Мария-Тереза выбрала похожую на Анну внешне Викторию.
Для полного совпадения девочке нарастили волосы, после чего женщина вместе с ребенком отправилась в Европу. Они без проблем прошли паспортный контроль и маленькая Виктория оказалась в полной власти Марии-Терезы.
Начало кошмара
Виктория и ее двоюродная бабушка Мария Тереза
Мария-Тереза не сразу направила в Британию. Сначала они с Викторией поселились в Париже, где женщина оформила на девочку пособие. Виктория представляется всем Анной и говорит, что Мария-Тереза — ее мать.
Для того, чтобы не вызывать подозрение властей, девочка исправно посещает школу, чем сильно раздражает Марию-Терезу. Однако, она не может полностью запретить ей ходить в школу — за посещаемостью строго следят, и если девочка будет часто прогуливать, ей и ее «матери» грозят проблемы. Продержавшись во Франции всего пять месяцев, Мария-Тереза сбегает вместе с Викторией в Лондон.
Они поселились в Западном Лондоне. Виктория, в отличие от Марии-Терезы, не говорит по-английски, что затрудняет ее коммуникацию с местными детьми.
За несколько месяцев, с 26 апреля по 7 июля, Мария-Тереза успевает 14 раз посетить социальных работников, пытаясь добиться от них поддержки. Викторию она брала с собой семь раз. Внешний вид девочки порой пугал социальных работников — растрепанная, в рванной одежде — но никто из них ничего не сделал.
В июне того же года в социальную службу района Брент поступает анонимный звонок от Эстер, дальней родственницы Марии-Терезы. Она говорит о том, что опасается, что Мария-Тереза бьет Викторию. Женщина встречалась с девочкой после приезда и заметила, что у ребенка появился новый шрам.
Мария-Тереза объяснила это тем, что Виктория упала на эскалаторе. Однако, ей не удалось успокоить Эстер. Спустя некоторое время, вновь навещая родственников, Эстер приходит в ужас от того, как сильно похудела Виктория. Она вновь звонит в социальную службу узнать, как идут дела. В социальной службе женщину успокаивают, но опять — ничего не делают.
Ее можно было спасти
Бойфренд бабушки
В начале июля Мария-Тереза вместе с Викторией переехала в квартиру своего нового бойфренда Карла Мэннинга. Мужчина был на много лет младше ее, и жил в северной части Лондона. Он работал водителем автобуса, и чтобы не сидеть у него на шее, Мария-Тереза тоже устраивается на работу.
За Викторией присматривает соседка, у которой есть свои дети. Одна из ее старших дочерей, Аврил, замечает, что с каждым разом у Виктории все больше и больше синяков и травм, и в один из дней она отвозит девочку в больницу.
После двухчасового осмотра врач говорит Аврил о том, что ожоги на бедрах у Виктории — это следы сигарет, которые тушили об девочку. Однако, старший консультант, заступивший на смену на следующее утро, диагностирует у девочки чесотку — по его мнению, Виктория сама нанесла себе увечья. Девочка отправляется домой.
В этом же месяце Виктория снова попадает в больницу, на этот раз с ожогами головы и лица. Мария-Тереза объясняет это тем, что Виктория самостоятельно пыталась избавиться от чесотки и держала голову под кипятком. Лицо и голова девочки серьезно пострадали, но Виктория продолжает улыбаться.
Медсестры замечают, как меняется поведение ребенка, стоит только появится Марии-Терезе. Впоследствии они расскажут на суде, что отношения между женщиной и девочкой больше напоминали отношения «госпожи и слуги», а не матери и дочери. Однажды Виктория так испугалась неожиданного приезда Марии-Терезы, что обмочилась.
И вновь — за две недели пребывания в больнице ребенка с множественными ожогами и следами от пряжки ремня на теле социальные работники ни разу не задали Виктории вопрос о том, что произошло. Девочку выписывают и Мария-Тереза забирает ее домой.
Медицинский персонал клиники сообщает о своих подозрениях в полицию — они уверены, что Марию-Терезу обязательно проверят. Однако, полицейский констебль Карен Джонс даже не приходит к женщине домой, опасаясь заразиться чесоткой. Да и сами врачи не приходят навестить Викторию и проверить, как идет процесс дальнейшего восстановления.
Девочке назначают нового социального работника, Лизу Артурворри. У девушки практически нет опыта работы и она только что получила квалификацию. В августе 1999 года она впервые приходит в квартиру Карла Мэннинга. Обстановка ее устраивает — в квартире есть ремонт, все аккуратно лежит на своих местах, да и вообще довольно чисто. Однако, почему-то Лиза не говорит с самой Викторией.
Она вернется к ним в октябре. К тому времени Карл начал каждую ночь заставлять Викторию спать в ванне. Постоянные избиения и ужас, сковывающий ребенка при виде Марии-Терезы и Карла Мэннинга, привели к тому, что у нее началось недержание мочи.
Виктория не получает одеяла или иных спальных принадлежностей — девочка спит в мусорном мешке. Потом все становится еще хуже — Карл связывает ей руки за спиной и она вынуждена лежать в собственных экскрементах в темной комнате без отопления. За окном зима. В какой-то момент они перестали развязывать ей руки и теперь девочка вынуждена есть из пластиковых тарелок, в которые ее тыкают лицом, как собаку.
Внезапно, в ноябре того же года Мария-Тереза сама обращается в социальную службу и обвиняет Карла в сексуализированном насилии против Виктории. Все очень просто — за три дня до этого Лиза сказала ей, что муниципалитет сможет выделить им хорошее жилье только в том случае, если Виктория подвергается опасности.
В социальную службу Мария-Тереза приходит с Викторией… и Карлом. Однако, узнав, что прежде чем она получит квартиру, Викторию необходимо будет обследовать, а Карла арестовать, она снимает свои обвинения. Руководитель социальной службы предлагает провести еще одну встречу, перед которой Лизе, социальному работнику, необходимо несколько раз посетить квартиру Мэннинга.
Девушка добросовестно пытается выполнить свои обязанности, но выйти на связь с Марией-Терезой ей больше не удается. Она звонит, пишет, оставляет сообщения и даже заходит к ней после работы, но ничего не добивается. Она не знает, что Мария-Тереза и Виктория уже давно там не живут.
Следующие месяцы своей жизни Виктория проведет в аду. Девочку морят голодом и постоянно пытают. Ее бьют, тушат об нее окурки. Она по-прежнему спит в ванной в черном мусорном мешке.
В какой-то момент Мария-Тереза решает, что состояние Виктории вызвано проделками дьявола и 24 февраля 2000 года она ведет девочку в церковь. Однако, вместо того, чтобы изгонять дьявола, члены общины настаивают на том, что ребенка нужно срочно отвезти в больницу.
25 февраля руководитель социальной службы, которому так и не удалось связаться с Марией-Терезой и Викторией, закрывает их дело. В тот же день, в 15:30, в лондонской больнице врачи констатируют смерть восьмилетней девочки.
Правосудие
Родители Виктории
На следующий же день, 26 февраля, полиция арестовала Марию-Терезу Куао и Карла Мэннинга. Спустя девять месяцев они предстали перед судом и 12 января 2001 года они были признаны виновными в убийстве Виктории Климби. И Тереза-Мария, и Карл Мэннинг получили пожизненное.
Однако, дело не было закрыто — последующая проверка выявила, что у социальных служб было одиннадцать шансов спасти жизнь Виктории, но они не воспользовались ими. Бюрократия, халатность и нежелание тратить слишком много времени на этот кейс привели к тому, что восьмилетняя девочка полтора года подвергалась пыткам, а затем умерла от переохлаждения, голода и полученных травм.
Дело Виктории Климби стало тем толчком, который полностью изменил британскую систему помощи детям, оказавшимся в беде. Протоколы работы социальных служб были ужесточены, а за их работой теперь ведется серьезный контроль.
Мама Виктории, Берта, с болью вспоминает о своей дочери. Многие обвиняли женщину в том, что она позволила девочку уехать с Марией-Терезой, однако, в африканских семьях такие случаи довольно распространены, так как родители хотят, чтобы у их детей было хорошее образование. Ни она, ни ее муж Фрэнсис и представить себе не могли, чем для их маленькой дочери закончится поездка в Европу.
Читайте также
Свежие комментарии